Михаил Бялик – «Иллюзии и истины театра»

Собрание статей Аллы Цыбульской о театре – книга очень личная, чем мне она чрезвычайно импонирует. Я значительно старше Аллы и дольше ее пишу о театре (ограничив себя театром музыкальным). Но, наверняка, и она еще успела пообщаться с редакторами, требовавшими: «Уберите выражения типа я полагаю, по моему убеждению – как-то нескромно получается!». Под скромностью они понимали усредненность, обезличенность – то, что насаждалось в обществе режимом. Общеизвестно, однако, что в противостоянии этой партийно-идеологической цели возникало и развивалось искусство, многие проявления которого нам ныне, даже с небольшого исторического расстояния, видятся великими. Индивидуальность же, своеобразие, неповторимость – самое привлекательное и необходимое в искусстве. Собственная точка зрения, самобытное проживание художественного явления – то, что больше всего интересует нас и в размышлениях об искусстве, его оценках.

Весь творческий путь Цыбульской – до сегодняшнего дня – у меня перед глазами. Человек необыкновенно сильный, она преодолела немало препятствий, чтобы заниматься своим кровным делом: прежде всего, переезды из Ленинграда в Москву, о потом оттуда – в Бостон, о чем она рассказывает в книге, утрата дорогих людей, болезни. А, вот, трудность, о которой она умалчивает. Алла принадлежала к кругу первых питерских красавиц. Знакомясь с нею, люди терялись: «При красоте такой еще и писать (читать лекции, вести дискуссии) ты мастерица?» – и отказывались верить, воспринимать то, что она делала, всерьез. Приходилось перубеждать их. Разумеется, творчеством. Для меня она – образец редкостно ответственного отношения к своему призванию, профессионал высокого ранга. Я начал с замечания, что фиксируемые ею театральные впечатления субъективны. Но ей удается избежать субъективизма, ибо ее мнения и оценки доказательно аргументированы проницательным анализом художественной ткани спектакля, умением литературно воспроизвести его, целиком и в частностях. Написанному веришь. Возникает ощущение, что объективная реальность и ее субъективное отражение совпадают.

Алла словесно портретирует знаменитых актеров, о которых имеются уже книги, сотни и даже тысячи статей. Неизменно находит она собственный ракурс, в котором обнаруживается сама суть художественной личности и рожденных ею образов. Язык критика не только точен и разнообразен, он – поэтичен. Он уснащен метафорами и подчинен некоему ритму, а это, даже при отсутствии рифмы – уже поэзия. Последняя возникает, конечно же, из обильного словарного запаса и умения в каждый миг найти необходимое слово. Но не только. Поэзия возникает от накала страсти. Театр для Цыбульской – объект не остывающей, пронесенной сквозь десятилетия страстной любви. В книге нет равнодушных строк.

Автор верен взрастившей его российской культуре – хотя свободно ориентируется в культурных проблемах Америки и других стран. Алла порой сетует на то, что в США неизбежно сужается круг зрителей русского театра, что живет не в Нью-Йорке, где русский мир гораздо обширнее, импульсивнее и чаще устраиваются гастроли, а в Бостоне. Я же, перелистывая прочитанные страницы, думаю об ином, противоположном: как много художественных впечатлений довелось ей получить в недавние годы, сколько новинок было представлено в Америке (а ведь речь идет, в основном, лишь об одной области искусства), как интенсивны, несмотря на препоны, культурные связи между народами!  Я – оптимист, и верю, что они сохранятся, хоть время будет постоянно в чем-то видоизменять их. Это соответствует насущной потребности народов. Русская культура будет и впредь оплодотворять другие культуры и, в свою очередь, испытывать, развиваясь, их благодатное воздействие. Так что тем у Аллы Цыбульской не убудет, и следующая ее книга, надеюсь – не за горами.

проф. Михаил БЯЛИК