От аффекта к эффекту

МОСКВА

ОПЕРА Г.Ф. ГЕНДЕЛЯ «РОДЕЛИНДА»

Постановка в Государственном академическом Большом театре «Роделинды» Г.Ф. Генделя – событие, выдающееся уже потому, что оперы Генделя на российской сцене – явление весьма редкое, можно сказать, уникальное. А постановка «Роделинды» не только первая в Большом, но и первая в России.

Унульф – Уильям Тауэрс, Гримоальд – Пол Найлон, Гарибальд – Ричард Буркхард

Традиция ставить оперы Генделя у нас не сложилась. Отчасти потому, что исполнение музыки этого композитора – дело трудоёмкое, ведь помимо высочайшей техники певцов, владеющих тонкостями вокального искусства барокко, масштабные и эмоционально насыщенные оперные партитуры Генделя требуют значительной выдержки, и далеко не каждый мировой театр обладает артистами «генделевского» масштаба. Кроме того, стилистические особенности исполнения музыки Генделя уходят корнями туда, где композитор родился и провёл большую часть своей жизни – в Германию и Англию. Именно в Германии в 1920-х силами искусствоведа Оскара Хагена после столетнего забвения началось сценическое возрождение опер Генделя, успевших в ХХ веке пройти уже свой интерпретаторский путь – от романтической до аутентичной трактовки. Поэтому неудивительно, что новый спектакль Большого в сегодняшнем формате – это совместный продукт Москвы и Лондона. То есть на сцену Большого театра привезён спектакль Английской национальной оперы, премьера которого прошла в лондонском «Колизеуме» в марте 2014 года. Авторы спектакля – многократно отмеченный престижными европейскими наградами режиссёр Ричард Джонс (режиссёр по возобновлению – Донна Стиррап), сценограф с мировым именем Джереми Герберт, дирижёр Кристофер Мулдс, в чьём постановочном списке немало сочинений эпохи барокко. На премьерных спектаклях также была представлена команда приглашённых артистов высочайшего класса, востребованных на известных оперных сценах: сопрано Дина Кузнецова (Роделинда) и меццо-сопрано Руксандра Донозе (Эдвига), контратеноры Дэвид Дэниэлс (король Бертарид) и Уильям Тауэрс (Унульф), тенор Пол Найлон (Гримоальд) и баритон Ричард Буркхард (Гарибальд). Камерный оркестр, участвующий в спектакле, – музыканты Большого театра.

«Если незаурядная музыка сочетается с незаурядным зрелищем, публика не заметит, как летит время, и разойдётся по домам, насвистывая мелодии из спектакля», – говорит дирижёр постановки Кристофер Мулдс, сумевший раскрыть генделевский музыкальный замысел так, что трёхчасовая опера слушается на одном дыхании. Сочинение на либретто Николы Франческо Хайма, переработавшего более раннее либретто Антонио Сальви по пьесе Пьера Корнеля «Пертарит, король ломбардцев» о королеве Роделинде, хранившей верность свергнутому мужу и сопротивлявшейся узурпатору Гримоальду, вопреки монотонному однообразию чередующихся речитативов и арий захватывает внимание слушателя с первых тактов и погружает в пучину гедонизма. Оперная эстетика Генделя направлена на раскрытие не сюжетной динамики, а аффектов-состояний героев, переданных в драматически и виртуозно насыщенных ариях. Композитор писал музыку в расчёте на вполне конкретных звёзд оперной сцены своего времени, в случае с «Роделиндой» – на великую Франческу Куццони, обладавшую уникальными техническими возможностями и повышенной эмоциональностью, и кастрата-премьера Сенезино. Благодаря исполнительскому составу высочайшего класса, представленному в спектакле Большого, московская публика теперь тоже имеет возможность насладиться чувственной вокальной роскошью и утончённым, виртуозным оркестром генделевского барокко.

Однако вся эта музыкальная роскошь идёт в параллель с «актуальным» сценическим прочтением, в котором красота музыкальных аффектов дополняется почти противоположными по смыслу внешними эффектами. Ричард Джонс трактует сюжет в привычном для постановок этой оперы в ХХ веке духе, как историю тоталитарного государства с аллюзиями на эпоху Муссолини. На сцене – кабинет узурпатора с экранами, камерами слежения, полуподвальное обшарпанное помещение, напоминающее своим арсеналом пыточную, взрывчатые вещества, огромные ножи, неоновые огни бара, кровь, грязь, криминальные разборки, татуирование на глазах у зрителя, ужасы боли и страданий – всё это тоже своего рода незаурядное зрелище…

Можно по-разному относиться к «актуальному» режиссёрскому решению, но сегодняшняя «Роделинда» в Большом – это явление выдающееся прежде всего в плане исполнительском. И это безусловная удача для театра. Дальнейшая же судьба постановки будет зависеть от того, смогут ли российские артисты осуществить достойную замену на заглавных ролях. Учитывая современные серьёзные исполнительские силы Большого, хочется надеяться, что смогут…

автор ЕВГЕНИЯ АРТЁМОВА

Фото предоставлены пресс-службой Государственного академического Большого театра.