Стильный винтаж из индийской лавки
12.02.2016
Nostalgie по потерянному раю
13.02.2016

МОСКВА

ОПЕРА П. И. ЧАЙКОВСКОГО «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

Театр «Геликон-опера» вторым премьерным спектаклем в своём новом доме избрал классику – худрук и главный режиссёр Дмитрий Бертман в соавторстве с Галиной Тимаковой, дирижёром Андреем Шлячковым, сценографом Вячеславом Окуневым, художником по костюмам Никой Велегжаниновой и хореографом Эдвальдом Смирновым восстановил легендарный спектакль театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко «Евгений Онегин» П. И. Чайковского. Созданный К. С. Станиславским в 1922 году этот спектакль был сыгран за 80 лет своей сценической жизни 2098 раз!

Онегин – Константин Бржинский, Татьяна – Елена Семёнова.

Онегин – Константин Бржинский, Татьяна – Елена Семёнова.

Разворот к классике был подкреплён историческим «антре»: в день премьеры в зале «Покровский» была открыта выставка уникальных экспонатов из фондов Дома-музея П.И. Чайковского в Клину, представившая геликоновской публике подлинные предметы и документы из личного собрания композитора. Украшением выставки стали костюм Ленского, принадлежавший Сергею Лемешеву, и портрет Чайковского в старинной ореховой раме, по преданию находившийся в подмосковном имении его друзей Шиловских. А на сцене под звон колоколов ведущему научному сотруднику Дома- музея, доктору искусствоведения Полине Ефимовне Вайдман Ассоциация музыкальных критиков Москвы вручила свой первый приз – за подготовку томов полного собрания сочинений Чайковского в авторских редакциях и за «подвижнический труд по сохранению и изучению наследия композитора».

НТатьяна - Елена Семёнова, Ольга - Ирина Рейнардовый «Евгений Онегин», восстановленный по архивным фотографиям и документам, – это не точная копия, а скорее вариантная реконструкция классической постановки, созданная сквозь призму современного взгляда. Достоверно воспроизведена романтическая атмосфера и сценография исторического спектакля: на сцене – мраморный античный портик с четырьмя симметричными колоннами. Но окутанная желтизной состаренной фотографии серо-белая цветовая гамма словно бы напоминает о том, что оживший сюжет – дела давно минувших дней. «Оживают», выходят из оцепенения и групповые мизансцены на именинах Татьяны, на балу у Греминых. Костюмы на балу, как и танцы, отсылают к эпохе постановки исторического спектакля – в 20-е годы прошлого столетия: в последних действиях они представлены изысканными нарядами в стиле арт-деко.

Дмитрий Бертман уточняет, что эта постановка создана «по мотивам Станиславского» и возрождает принципы работы великого режиссёра. В спектакле сохранён внешний рисунок мизансцен, но, согласно тем же принципам Станиславского, работа с артистами происходит «сегодня и сейчас». Герои живут своей внутренней жизнью, выраженной в эмоциональных порывах. Уникальный рисунок имеет внутренний мир каждого. Помещица Ларина (Елена Ионова) и Няня (Ольга Спицына) – в плену воспоминаний. Беззаботна и озорна Ольга Валентины Гофер, ласкающая слух игривым меццо, в то же время порывы юной души, мечущейся между игрой и влюблённостью, повергают девушку, осознавшую, что избранник ушёл от неё, в безутешные рыдания. Вдохновенен в выражении своих романтичных порывов Ленский в исполнении пластичного тенора Игоря Морозова – его цельная и глубокая натура не допускает полутонов в чувствах. eo0399_600Татьяна, исполненная нежным и трепетным сопрано Елены Семёновой, трогательна и беззащитна в начале и стоически тверда в последней сцене объяснения с Онегиным. Ну, а Евгений, снисходительно-деликатный франт, образ которого весьма удачно создан молодым и ярким баритоном Константином Бржинским, проходит эмоциональную эволюцию. Переломом для поверхностного столичного денди становится дуэль – потрясённый бессмысленной смертью друга от собственной руки, он сотрясается над его телом в рыданиях. Ещё большая чувственная метаморфоза приключается с Онегиным в последних двух картинах: ария благородного Гремина и новый облик Татьяны делают из уставшего от жизни путешественника безумствующего от любви страдальца. Кульминацией становится заключительная сцена объяснения Евгения с Татьяной, полная драматических эмоций и поддержанная ярким оркестровым накалом.

Новое рождение старого шедевра – беспрецедентно верный шаг в политике «Геликон-оперы». Дмитрий Бертман, вернув к классике слушателя, уже изрядно уставшего от концептуального режиссёрского театра, сделал настоящий новогодний подарок. Судя по бурной реакции публики, «Евгений Онегин» Станиславского-Бертмана будет регулярно собирать кассу и радовать московского зрителя ещё не один десяток лет.

 янв 2016 — копия

автор ЕВГЕНИЯ АРТЁМОВА

Фото предоставлены пресс-службой театра «Геликон-опера»