Для российского меломана услышать «Ринальдо» Генделя – событие неординарное и ценное. Ценное вдвойне, когда собирается исполнительский состав, подобный тому, что оказался 23 апреля в Концертном зале имени Чайковского.
Французский дирижер Жан-Кристоф Спинози, ставший художественным руководителем постановки – признанный мастер аутентичных интерпретаций и невероятно харизматичный музыкант. Его ансамбль «Matheus» исполнил знаменитое генделевское творение эффектно и красочно. Изящное звукоизобразительное соло флажолета в арии «Augeletti, che cantata» («Птички певчие») сменялось блестящей героикой тромбонов и медных горнов в «военных» сценах. Струнные, нежно «дышащие» в лирических дуэтах, срывались на пронзительный визг в эпизоде пения морских сирен. Особый акцент внес клавесин, которому Гендель поручил крупные импровизационные эпизоды в арии Армиды «Vo far guerra»; виртуозное соло клавесинистки Мари ван Рейн сорвало здесь заслуженные апплодисменты.
Достойным оказался и вокальный состав. Контратенор Эрик Юренас (Ринальдо), обладая насыщенным, красочным, достаточно ровным во всех регистрах тембром, доблестно справился с этой сложной партией (что заслуживает еще большего уважения в ситуации со срочной заменой заявленного на главную роль Филиппо Минечча).
Сопрано Екатерина Баканова (Альмирена) – пожалуй, самый совершенный голос постановки. Сочный, округлый, богатый тембр сочетается здесь с драматическим чутьем и прекрасной техникой. Знаменитая «Lasсia ch’io pianga», так ожидаемая слушателями, была исполнена певицей с удивительной художественной тонкостью.
Эмили Роуз Брай (Армида) эффектно сыграла образ «роковой красавицы». Порой ее колоратуры балансировали на грани крайней экспресии, почти истеричности, но это вполне вписывается в традиционные оперные трактовки коварных волшебниц.
Яркое и выразительное исполнение баритона Риккардо Новаро (Аргант) весомо дополнило красочную палитру оперы. Особенно хорошо прозвучали его дуэты с женскими персонажами.
Хочется отметить, что даже в концертной версии опера не потеряла своей впечатляющей силы, несмотря на неизбежные сокращения и некоторые интерпретаторские вольности (заметим, что Гендель и сам с легкостью купировал и изменял редакции своих театральных произведений). Артистизм музыкантов, драматическая острота и высокий эмоциональный тонус компенсировали отсутствие внешних сценических эффектов и оставили самые яркие впечатления от этого барочного шедевра.
Анна Сахарова, канд. Искусствоведения
Фото предоставлены пресс-службой Московской Филармонии.