Трагедия Катерины Измайловой

МОСКВА

ОПЕРА Д. ШОСТАКОВИЧА «КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА»

Любимое детище Дмитрия Шостаковича – опера «Леди Макбет Мценского уезда», созданная композитором в 1932 году, стала испытанием для своего создателя: пройдя сквозь препоны сталинского режима, она преобразовалась в 1960-х в сочинение с названием «Катерина Измайлова».

Несмотря на то, что первая редакция (очевидно, именно по причине противостояния ценностям советской власти) на сегодняшних оперных сценах пользуется большей популярностью, главный дирижёр Большого Туган Сохиев для нового спектакля театра выбрал вторую. И дело не в позиционировании себя в пику моде, а в пристрастии дирижёра к творчеству позднего Шостаковича, ставящего в «Катерине Измайловой» акценты не на эротическом натурализме и чувственных инстинктах, а на подлинном трагизме и философском обобщении, на смягчении резких контрастов в пользу музыкальной обобщённости, симфоничности.

Туган Сохиев, ведущий спектакль на одном дыхании, подчиняет тонко прописанные в звучании оркестровые детали единой линии развития, а музыкальную драматургию строит на движении от преступления (в двух первых актах) к наказанию (в третьем и четвёртом актах) со смысловыми кульминациями в начале 5-й картины (оркестровая пассакалия после убийства свёкра, пронизанная трагизмом и ужасом) и в конце 9-й (ариозо Катерины «В лесу, в тёмной чаще есть озеро», передающее оцепенение и отчаяние).

Худрук Вахтанговского театра, режиссёр Римас Туминас, весьма удачно дебютировавший в опере, полностью отвечает замыслу дирижёра, ставя на первое место личную трагедию Катерины. Он не делает из неё развязную купчиху, не брезгующую убийством ради удовлетворения страсти, как мыслил Лесков, и не лепит образ несчастной влюблённой. Он не пытается оправдать Катерину, как Шостакович, переосмысливший вместе с либреттистом А.Г. Прейсом замысел писателя и создавший для своей героини «самую красивую музыку». Для Туминаса в этом сочинении дело вообще не в любви, для него это рассказ об отчаянии женщины, о невозможности противостояния жестокости. Раскрывая авторский замысел в живом действии, режиссёр, с одной стороны, сценически прорисовывает музыкальные детали, с другой – поднимается на философский уровень обобщения, показывая неизбежную трагедию личности в чуждой среде.

Гротескные моменты, изобретательно решённые как в режиссуре, так и в музыке, оттеняют и усиливают трагедийное начало, одновременно придавая особый колорит спектаклю: таковы песня Задрипанного мужичка, сцена в полицейском участке, вовремя появляющийся на сцене потешный военный оркестр, эпизод с Местным нигилистом, обнаружившим у лягушек «маленькую душу». Органично вписываются в действие хореографические эпизоды с цирковым кордебалетом, поставленные Анжеликой Холиной. Хореография удачно проникает и в массовые сцены, придавая им пластическую характерность, как, например, в сцене глумления мужиков над Аксиньей.

Сценография решена Адомасом Яцовскисом в духе общей концепции. На сцене нет ничего, что могло бы отвлечь внимание от главного – действия. С обеих сторон сцену зажимают две стены грязно-белой кирпичной кладки, напоминающие тюремные, – с хаотичными прорезями бойницами и грубыми воротами. Периодически они надвигаются своей мощью на действующих лиц, оказавшихся заложниками этого пространства. Мария Данилова, одевшая героев согласно времени действия, подчеркивает инаковость Катерины ярко- синим и белым цветовыми пятнами, противостоящими чёрной рубахе соблазнителя Сергея и серым одеждам народной массы. Лишь в последнем действии, когда Катерина сливается с толпой каторжан, она оказывается тоже одета в серые лохмотья.

На премьерный спектакль были приглашены артисты с мировым именем – немецкое сопрано Надя Михаэль (Катерина) и британский тенор Джон Дашак (Сергей). Однако наши артисты – а спектакль рассчитан на два состава – не хуже освоили свои партии. Трогательна и одновременно решительна Катерина Марии Лобановой, обладательницы проникновенного сопрано, выпускницы Молодёжной программы Большого театра, успешно дебютировавшей на этой сцене в заглавной роли. Развязен Сергей Олега Долгова, тщедушен Зиновий Борисович Максима Пастера, неуёмно жесток Борис Тимофеевич Бориса Гонюкова. Колоритный Священник Станислава Трофимова и Задрипанный мужичок Романа Муравицкого.

Нынешняя постановка «Катерины Измайловой» в Большом без преувеличения может быть названа одной из лучших не только в ряду предшествующих в истории театра, но и среди существующих мировых интерпретаций этого сочинения.

автор ЕВГЕНИЯ АРТЁМОВА

Фото предоставлено пресс-службой Государственного академического Большого театра России.